Алкоголь — это настоящий феномен, и место его — где-то между гастрономией и запойным угаром. Он прошёл путь от лекарства до средства геноцида. У каждого свои отношения с ним. Алкоголь – продукт непостоянный. Хотя все мы к спиртному привыкли, кажется, пик популярности его где-то в прошлом.
Кажется, сегодняшняя информационная и высокотехнологическая эра пришла на смену эре наркотиков, сигарет и алкоголя. Не так давно футуролог Игорь Бестужев-Лада говорил в программе "Познер": в скором времени информационное и технологическое развитие приведёт к тому, что человек будет уже существенно отличаться от нас. Он будет презирать нас за ревность, за измены, за разврат, за наркотики, в том числе за пьянство. Он будет презирать нас, как мы презираем каких-нибудь обезьян.
А может, мы забегаем вперед? Напрасно "модернизируем" действительность?
ДАВАЙТЕ ЧЕСТНО: наши люди много пьют. А точнее — пьянствуют. Можно прикрываться фиговым листом эстетического наслаждения, но суть очевидна: спиртное несёт с собой окрыляющее воздействие. Оно не для того, чтобы утолять жажду и пресыщать чувство голода. Мы пьём, чтобы стать пьяными.
А вот "облагораживать" спиртное мы начали относительно недавно. И достигли в этом такого успеха, который и не снился нашим праотцам каких-нибудь пять тысяч лет назад. Тогда виноделие еще только начинало входить в быт, вместе с пивоварением: люди заметили, что испорченные фрукты или, например, молоко могут употребляться внутрь и вызывать то чувство, что умные греки позже назвали "эйфорией".
В этом еще не было ни малейшей опасности. В конце концов, любой петух (как мы знаем по басням) нет-нет, да и объедался "пьяных вишен". Однако позже пытливый человеческий разум изобрел чистый алкоголь, получаемый путем дистилляции в перегонном кубе. Опять-таки, сперва чистый спирт не предназначался для того, чтобы им угощаться. Ещё в античные времена на его основе делали лекарства. Распивать в удовольствие люди додумались приблизительно в XIV-м веке в Европе, где и началось производство дистиллятов. "Благородные" напитки появятся только через два-три столетия.
Индейцы Южной Америки использовали листья коки также в медицинских и религиозных целях: жевали их, тем самым снимая усталость и чувство голода. Никто не нюхал. Только в 1859 году растение попало в руки германскому химику Альберту Ниману… он-то, и назвал удобный к потреблению продукт своей работы кокаином.
Ради смеха стоит сказать, что и табак впервые появился на европейском рынке как лекарственное средство. Было это в XVI веке. Его первый распространитель Жан Нико де Вильемен утверждал, что сигареты помогают от всех болезней, вплоть до рака; и высший свет поверил. В 1620-м году в Севилье построили первую в мире фабрику по переработке табака.
ВРЕДНЕЕ ВСЕГО не пьянство (и прочие нехорошие излишества), а зависимость от них. Среди "спиритуозных" чемпионов по зависимости — разумеется, абсент (спиртовая настойка полыни). Все началось во времена французских колониальных войн в Северной Африке (XIX век). Военным выдавали абсент для профилактики болезней и для дезинфекции питьевой воды. Они вернулись домой, и привезли с собой пристрастие к напитку. К концу столетия даже двадцатилетние француженки повально страдали от цирроза печени. Абсент ассоциировали с шизофренией, страданием и смертью. Его называли "безумием в бутылке" (фр. la folie enbouteille). Но потребление все равно росло.
В августе 1905 года швейцарский фермер Джин Ландфрэй напился абсентом и расстрелял свою семью. Известно, правда, что этот фермер в тот же день приложился ещё к рюмке мятного ликёра, рюмке коньяка, двум чашкам кофе с коньяком и трем литрам вина. Но это уже не интересовало общественность. 82 450 человек подписали петицию властям с просьбой запретить абсент в Швейцарии. Петиция была удовлетворена в начале 1906 года. В конечном счёте, "Зелёную фею" изгнали из многих стран мира: Швейцарии, США, Франции, Бельгии, Италии, Болгарии и Германии.
Так и во всём: сначала жадно увлекаемся, потом выдираем с корнем. Возрождением абсент обязан Джонни Деппу. В 1998-м, на съёмках "Сонной лощины" в Великобритании, актёр хвастался, как упивался напитком с Хантером С. Томпсоном, когда они работали над фильмом "Страх и ненависть в Лас-Вегасе". Позже моду подхватили и другие знаменитости: от Эминема до Мэрилина Мэнсона.
Правда, сегодня абсент уже "не тот". Крепость в семьдесят градусов осталась, а вот содержание туйона — вещества, вызывающего конвульсии (относится к категории "нервнопаралитических ядов") - сократили с 260 мг/кг, в основном, до 10 мг/кг. Правда, в Чехии и все той же Швейцарии производят марки, содержащие до 100 мг/кг туйона, но сегодня это максимальная величина.
Если абсент был самым "сильным" алкогольным напитком в истории, то первенство в популярности "вкусового" спиртного отдадим виски. Пусть субъективно, но автору нравится так думать.
В спор о коньяках и винах лучше не вписываться: здесь за лишнее слово могут приговорить к смерти. Приверженность к тому или иному из этих напитков граничит с национализмом! Как известно, виски — напиток англоязычного мира, коньяк же (с примкнувшим к нему "переходным" кальвадосом) - прерогатива франкофонных стран. Италия делегировала в мир дистиллятов свою граппу — и так далее.
Конечно, сейчас "элитные" дистилляты — довольно космополитичная категория алкоголя. Собственно, как и вся линейка спиртного, которая формировалась на протяжении трех-четырёх последних столетий и для всех во всем мире остаётся неизменной до сих пор. И скорее всего, останется такой на века. Принцип её простой: из каждого региона планеты до нас дошёл дистиллят популярного местного продукта.
ЧЕМ МОЖЕМ ПОХВАСТАТЬ МЫ? Получается, что наш путь — получить чистый спирт без вкуса и запаха, разбавить его наполовину водой и быстро употребить под закуску. Кто-то скажет, что это проявление национальной прямоты: чего ходить вокруг да около, мы пьём, чтобы опьянеть.
Но не этот напиток — исконно русский, считает историк русской водки Борис Родионов. Такую водку мы знаем только с 1936 года, когда её название и содержание зафиксировал ГОСТ. Борис Родионов утверждает, что национальный алкогольный напиток — не водка, а некий "полугар". Пример — строки Ивана Крылова из басни "Два мужика" (1825 г.): "И тоже, чересчур, признаться, я хлебнул с друзьями полугару". Google достоверность цитаты подтверждает.
Также Родионов развенчивает легенду о причастности Дмитрия Менделеева к изобретению водки как таковой. Крепость в сорок градусов в 1866 году ввел министр финансов М. Х. Рейтерн. Он для удобства округлил крепость полугара (38—39 мг/кг). Заметим: напиток считался "полугаром", если при сжигании выгорала половина первоначального объёма. Отсюда и название.
Логика тут есть: вспомним, что и слово "бренди" этимологически восходит не к "бренду" (марке), а к голландскому слову "бранд", означавшему "горючесть".
ПРИХОДИТСЯ ПРИЗНАТЬ: мы не знаем своей алкогольной истории. Хотя — может, она как раз из тех вещей, о которых не стыдно и забыть?
Александр Гафин, член наблюдательного совета латвийского Rietumu Banka: узнал о тренде по ТВ
В свое время на ТВ я видел несколько сюжетов о том, что водку, а вернее спирт из которого она делается, гонят "не из тех ингредиентов". Как говорил Остап Бендер: "Даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон". Пошёл слух, что нужно пить исключительно домашние настойки: самогонку, граппу, раки, грузинскую чачу и другие. И я был крайне удивлён, когда мои друзья — такие правильные рижане — однажды вдруг достали присланные им из провинций напитки домашней выдержки. Как у меня голова болела под утро от этих замечательных напитков! Но люди — не бомжи и не алкоголики, а вполне продвинутая публика — вдруг подсели на эти новые домашние бренды и открыли для себя самодельный алкоголь. Производством занимаются бабушки, дедушки, сами активисты на своих раменских фазендах — это богатые люди, у них всё есть: собирают на участке какие-то продукты, перерабатывают их и гонят спирт. Такой вот hand made. Делаются эти напитки объёмом, может быть в пятнадцать-двадцать бутылок. Это, в общем, новая мода. Сами делаем, сами пьём. Такая агрокультура появилась не только в Риге и в Москве, мои друзья отовсюду привозят эти напитки и приглашают к себе на ужин отведать непонятные кулинарные рецепты!
Евгений Финкельштейн, Президент Корпорации PMI: лучший винариум — собственный
У меня в доме большой винариум: более трёх с половиной тысяч бутылок. Разбираться в вине — это еще не шик. Я считаю хорошим тоном знать, что подходит к определённым блюдам: к мясу подается одно вино, к рыбе —другое и т.д. Вина Бургундии или, например, Италии, Америки предпочитаю к мясным блюдам. С сырами пью Бордо. Также выбор зависит от времени года. Для себя и друзей привожу вина со всего мира. Мы устраиваем тематические вечера, когда на стол, в зависимости от вечеринки, подают соответствующие напитки и блюда. Бывает, что хочется какое-то определённое вино, тогда я захожу в свой винариум и выбираю по вкусу. Однажды был в ресторане в Риме, недалеко от резиденции Папы, и мне понравился их винариум. Он расположен на трёх или четырёх этажах, и насчитывает, по-моему, около двадцати четырёх тысяч бутылок. Подобного я ещё не видел. Подача красивая, безусловно, но у меня более богатый выбор, так как я коллекционирую вина не только итальянского производства. Например, не могу сказать, что являюсь поклонником Нового Света или Испании, но все выдающиеся вина этих стран у меня есть.
Лев Лурье, историк: тренды — это история
Это движение никуда не исчезало. Оно было и в советское время. Пик домашнего самогоноварения пришёлся на горбачевскую эпоху. Человек непременно должен был иметь дома самогонный аппарат, особенно если он кончил технологический институт или химфак университета. Если говорить о тренде, то основная особенность русского человека заключается в демонстративном потреблении: он ест не то, что хочется, а то, что дорого. Так было всегда: и в девятнадцатом, и в начале двадцатого века. В России ездят на Мерседесах и на Ягуарах, а едят исключительно свежепривезённых устриц. Хотя в девяностые годы до нашего общества доходит, что не обязательно есть дорого и не обязательно каждый раз в новом месте. В следствие этому, произошло упрощение и унификация общественного питания. Грубо говоря, если человек любит стейк, то он идёт в то место, где стейк готовят лучше всего и дешевле всего. Поэтому в городе должно быть несколько роскошных и много довольно обыкновенных ресторанов. Впрочем, есть и следующий тренд: опять появились домашние перегонные кубы и "минипивоварни". Готовить напитки дома можно и даже модно.
Сергей Мазаев, музыкант, лидер группы "Моральный кодекс": алкоголь — не гастрономия
Культура домашнего алкоголя существует у всех народов, и у нас она возвращается. Но одно дело, когда люди производят семейные наливки, настойки и угощают гостей, а другое, когда самогон варят на продажу, то есть — фактически занимаются незаконной торговлей наркотиками. К сожалению, в России это равноправные вещи, потому что задача наших правоохранительных органов — вымогать деньги. Я сам уже семь лет не пью алкоголь вообще. Тяжело соблюсти грань гастрономического удовольствия и перехода в химическую зависимость. Алкоголь не надо относить к гастрономии! Да, он стоит рядом, но в этом и есть подвох. Кстати, как только я перестал пить, у меня совершенно изменились вкусовые ощущения.
Илья Лагутенко, музыкант, фронтмен группы "Мумий Тролль": я знаю секреты
Мой дедушка постоянно "химичил" с рецептами, известными только одному ему. В основном использовал дары дальневосточной тайги: лимонник, элеутерококк, дикий виноград, корейские микро-арбузы, не гнушался и морепродуктами: настойку на голотуриях пробовали когда-нибудь? Я уверен, что это приморский забытый рецепт. Говорят, сохраняет вечную молодость, ну, и, конечно же, увеличивает мужскую силу. Между прочим, секреты он передал мне. А что такое "мода", для меня вообще непонятно. В советском детстве помню понятие — "пойти в ресторан". Там всегда было отвратительно невкусно и ничем не отличалось от школьной столовой. А вкусно было у бабушки, в гостях, на даче. Меня подкупает не сложность готовки, а именно простота. Когда я жил в Китае, меня научили вместо того, чтобы вникать в длинные и непонятные меню, пойти прямиком на кухню и спросить у повара, чтобы он приготовил своей семье на праздник из сегодняшнего меню? Работает в любой точке мира, поверьте, даже в Москве!
Александр Невзоров, режиссёр, публицист, основатель и мастер школы Nevzorov Haute Ecole: против всех
Я не пьющий человек, мне не нравится вкус и состояние, которое наступает вслед за употреблением алкогольных напитков. С наливочками отношения не сложились. Но чужое пьянство всегда приветствую. В еде я очень сдержан. Вспомните спартанского царя, который слишком долго читал меню, начерченное углём на стене харчевни, и за это был изгнан из Спарты. Я не хочу, что бы меня изгнали из Спарты (смеется). На протяжении последних двадцати лет, я ем на завтрак яичницу из одного яйца с каким-нибудь помидором. Это происходит где-то в районе девяти утра. Яичница упорно делается из одного яйца, несмотря на то, что тёща говорит: яйца продукт парный. И вечером я могу съесть творог или кусок рыбы, что-нибудь в этом духе. Я не обедаю никогда. Много пью обыкновенного чёрного чаю в пакетиках, и могу в качестве особого безобразия и распутства позволить себе малиновое варенье.
Если искренне, то к еде я отношусь с абсолютным призрением, полагаю, что без разницы из чего делать какашки. Главное, что бы это было не ядовито, не содержало бы того, что противоречит физиологии человека, то есть какое-нибудь там мясо — вот и всё, больше никаких принципов нет. Но я не вегетарианец, потому что вегетарианец — это тот, кто задумывается на эту тему, а я просто не ем мяса вообще никакого и никогда. Не разделяю увлечение детритофагией. Детритофагия — это падальничество. На самом деле, человеку надо очень немного, предельно немного. И будучи членом научного общества анатомом, гистологов и эмбриологов, я довольно просто представляю себе судьбу любой еды в любом организме.
Александр Невзоров про мясо:
Категорически человеку противопоказан всякий мёртвый белок и вся падаль. Если вы поинтересуетесь, зачем нам аппендицит, следствием чего он явился, и что он собой знаменует в организме, то вы, конечно, увидите, что человек ни в малейшей степени не является плотоядным существом. Нам просто очень нравится изображать себя хищниками: это лестно. Мясо, может быть, и наш продукт, но обычно я отвечаю, что у меня нет цели заработать серьёзную онкологию, поэтому лучше - без мяса. Но не это является побудительными причинами, а простое чувство естественного омерзения к падали. Я даже не говорю, что меня вдохновляют примеры Бернарда Шоу, Леонардо Да Винчи, Альберта Эйнштейна, монахов Шаолиня, Марка Твена, Ивана Петровича Павлова и других. (Все они не употребляли мяса, долго жили и хорошо себя чувствовали — прим. ред.)Александр Чуев
журнал The Chief
